Союз "Либеральная Хартия"

   Добрый день, уважаемые коллеги! Мы сегодня собрались на итоговую встречу, посвященную экономическим итогам 2005 года. Сначала я хотел бы остановиться на некоторых основных трендах и основных экономических итогах года, и важнейших темах, которые были в центре обсуждения экономической общественности и властей в течение последнего года. Во второй части, я перешел бы к тому, что у нас традиционно являлось центральным событием - это присвоение номинаций различным экономическим событиям уходящего года. Немного подробнее хотел бы осветить то событие, которое завоевало первый приз по номинации "Главный результат уходящего года". Вначале некоторые основные тенденции и итоги 2005 года, как следует из заголовка: "Экономические итоги 2005 года", года корпорации.

   Итак, продолжился тот процесс, который наблюдался последние три года - замедление темпов экономического роста. Анализируя темпы прироста важнейших экономических индикаторов валового внутреннего продукта, промышленности, инвестиции, грузооборота транспорта, физического объема экспорта, соответственно, в 2003-м, 2004-м, и по оценкам в 2005 году, нетрудно заметить, что по всем ключевым параметрам как самого ВВП, так и по его основным компонентам наблюдается снижение темпов прироста. Но есть и другие показатели, которые, если снижаются, то неустойчиво, а по некоторым позициям и возрастают - это прежде всего темпы инфляции. Хотя в целом по итогам года, скорее всего, темпы потребительской инфляции немного снизятся по сравнению с прошлым годом. По итогам этого года они составят, скорее всего, 11-11,2% по сравнению с 11,7% в прошлом году и 12% в 2003 году. Тем не менее, по некоторым компонентам инфляции мы не увидим пусть даже такого медленного снижения. В частности, по товарам наблюдается, пусть незначительное, но повышение темпов инфляции, происходит повышение темпов инфляции по позиции платных услуг, увеличивается темп роста по такой позиции, как минимальный потребительский набор, и продолжает оставаться весьма высоким прирост оптовых цен промышленности.

   Такие результаты, то есть замедление темпов прироста основных экономических показателей, при сохранении весьма высокого инфляционного фона, происходят на фоне не только сохраняющейся, но и улучшающейся благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Экспортная цена российской нефти, растущая с 29 долларов за баррель в 2003 году, до 38 долларов за баррель в прошлом году, и примерно 52 долларов за баррель - та цифра, на которую, предположительно, выйдем в 2005 году. В результате благоприятных изменений с точки зрения цен на товары традиционного российского экспорта и несопоставимо более скромной динамики цен на товары российского импорта, продолжал увеличиваться так называемый грант внешнеэкономической конъюнктуры, та величина, которая составляла еще три года тому назад примерно 30 млрд. долларов, и в прошлом году эта величина выросла до 65 млрд. долларов. В этом году ожидается, что по итогам года она может достичь 118 млрд. долларов и быть сопоставимой примерно с 15% валового внутреннего продукта, который ожидается на уровне 750 млрд. долларов. Никогда в современную историю страны мы не получали такого огромного количества экономических ресурсов из-за пределов страны исключительно благодаря изменению цен на товары российского экспорта и товары российского импорта.

   Естественно, в центре внимания экономической общественности и экономических властей не могли не находиться важнейшие экономические индикаторы, и прежде всего динамика цен на нефть. Цены нефть и вообще динамика цен на энергоносители стала важнейшим фактором основных экономических событий в стране, да, как мы можем наблюдать, и не только экономических. Итак, за последние семь лет цены на нефть выросли более чем вчетверо, соответственно, приток финансовых ресурсов в Россию, измеряемый как стоимость российского экспорта нефти и нефтепродуктов в миллиардах долларов, увеличилась в 9 раз, примерно с 14 млрд. долларов в 98-м году до 113 млрд. долларов в этом году. Валютные резервы, включая средства стабилизационного фонда, возросли за это же время в 14 раз. Валовой внутренний продукт по обменному курсу увеличился впятеро, со 157 млрд. долларов, если мы воспользуемся обменным курсом в последние четыре месяца 1998 года с сентября по декабрь, до примерно 750 млрд. долларов, оценка 2005 года. Денежные доходы населения в долларовом измерении выросли в 4,3 раза, соответственно, объем потребительского рынка в долларовом исчислении вырос в 3,8 раза. Все эти показатели, как вы видите, демонстрируют фантастические темпы роста. Реальное увеличение масштабов валового внутреннего продукта, денежных доходов, частного потребления, потребительского рынка привело к возникновению настоящего потребительского бума в стране, и именно это стало одним из важнейших факторов продолжающегося, пусть и с замедленными темпами, экономического роста во многих секторах российской экономики.
Но при этом мы, конечно, не можем не обращать внимания на то, как меняются показатели не только в долларовом измерении, то есть объемы рынка, но и как меняются физические объемы производства тех или иных товаров и как меняются физические объемы тех или иных секторов экономики, измеренные в постоянных ценах, а не в долларах по обменному курсу. И эти показатели, как выясняется, менялись гораздо медленнее. Сравним два способа измерения стоимости и физического объема экспорта топливно-энергетических ресурсов. Если мы возьмем 1998 год за 100%, то к нынешнему 2005 году стоимость экспорта топливно-энергетических ресурсов увеличилась в 6,3 раза. Однако физический объем экспорта этих ресурсов увеличился всего лишь на 50%. Разницу между двумя этими показателями дала внешнеэкономическая конъюнктура, и, соответственно, именно это представляет тот самый подарок, тот самый грант внешнеэкономической конъюнктуры, который преобразил российскую экономику. Если мы продолжим такие же сравнения, в частности, в применении к валовому внутреннему продукту, мы видим, что ВВП за это же время в долларовом измерении вырос в 4,8 раза, хотя физический объем ВВП увеличился всего лишь на 57%. Разница также в большой степени предопределяется динамикой благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры.

   Кумулятивный прирост частного потребления: в 4 с лишним раза в долларовом измерении и на 61% в постоянных ценах. Прирост частного потребления на 61% - также не маленький показатель, но он существенно меньше, чем физический объем увеличения частного потребления в долларовом измерении. И то, что мы видим вокруг нас, это прежде всего, конечно, увеличение объемов частного потребления в долларовом измерении и возможность для российских граждан, для российских экономических субъектов, пользуясь этой благоприятной конъюнктурой, приобретать все возрастающее количество импортных товаров, дешевеющих относительно российских доходов, относительно российских возможностей. И, соответственно, кумулятивный прирост розничного товарооборота: 3,8 раза в долларовом измерении и прирост на 68% в постоянных ценах.

   Иными словами, мы видим, насколько важным для практически основных экономических процессов в стране является динамика внешнеэкономической конъюнктуры. В том числе и такого показателя, к которому было привлечено внимание экономических аналитиков в последнее время, это бурный рост российского фондового рынка. Как нетрудно заметить, динамика российского фондового рынка во многом предопределяется не только и столько проводимой экономической политикой внутри страны, сколько динамикой цен на энергоносители, причем в последние годы эта связь становится еще более отчетливой и заметной. Практически каждый взлет российского фондового рынка обусловлен соответствующим подъемом цен на энергоносители, и, соответственно, некоторое отступление фондового рынка связано также с некоторым снижением цен на традиционные товары российского экспорта.

   Поскольку внимание уделялось, и справедливо уделялось, благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре, то именно этой конъюнктуре и приписывалась главная вина за то, что нам в России вот уже который год не удается справиться с сохраняющейся высокой инфляцией и с продолжающим расти реальным курсом национальной валюты. В этом году реальный эффективный валютный курс рубля уже за 11 месяцев вырос на 10,2%, и за декабрь он, видимо, еще немножко подрастет. Это рекордный показатель за последние семь лет, никогда реальный эффективный валютный курс в течение последних семи лет так быстро не рос. И, соответственно, сохранение высоких темпов роста реального валютного курса, сохранение высоких темпов инфляции объясняется тем, что страна имеет значительное положительное сальдо по текущим операциям платежного баланса. И, соответственно, комментарии звучат таким образом, что мы являемся жертвами той самой благоприятной конъюнктуры и существенно с нашей стороны ничего сделать не можем.

   Международное сопоставления, которые были проведены, показывают, что у этого утверждения нет оснований. Россия не единственная страна, которая в течение последних шести-семи лет испытывает существенный приток иностранной валюты, не единственная страна, которая имеет значительное положительное сальдо по текущим операциям платежного баланса. И, тем не менее, Россия единственная страна, в которой наблюдаются соответствующие высокие темпы инфляции и соответствующие высокие темпы прироста реального валютного курса.

   Для того, чтобы проверить, насколько одно утверждение и другое утверждение соответствуют истине, были проведены некоторые сравнения, которые представлены вашему вниманию. Здесь представлен некоторый список стран, сальдо текущего платежного баланса в которых в последние пять-шесть лет превышало 10% ВВП. Первой страной является страна Бруней, в которой положительное сальдо платежного баланса по текущим операциям превысило 78% ВВП. В России, напомню, среднегодовое значение за последние пять-шесть лет составило 11,1% ВВП. И перед нами есть еще примерно десяток стран, которые находятся в такой же ситуации или с точки зрения тех проблем, которые мы обсуждаем, даже в более тяжелой ситуации, то есть в этих странах положительное сальдо платежного баланса по текущим операциям еще более значительное, чем в России.

   Для того, чтобы получить некоторые сопоставимые результаты, мы сделали некое объединение тех стран, которые могут быть по этим показателям сопоставимы с Россией, в единую группу. У нас получилось десять стран-нефтеэкспортеров, то есть страны, которые добывают нефть, экспортируют нефть, страны, в которых платежный баланс по текущим операциям является положительным. Среднее значение для этих десяти стран-нефтеэкспортеров составило 21,4% ВВП, для сравнения - в России 11,1%. Иными словами, с точки зрения борьбы с повышением реального валютного курса и высокой инфляцией, страны-аналоги, с которыми сравнивается Россия, находятся даже в более тяжелой ситуации. Посмотрим, что произошло в этих странах с динамикой реального эффективного валютного курса. В то время как в России за этот же период времени реальный эффективный валютный курс в той методологии, которая использовалась здесь, повысился на 83%, в тех странах, с которыми Россия сопоставляется, в среднем реальный эффективный валютный курс тех валют,
   которые наблюдаются в этих странах, повысился всего лишь на 2,5%. Иными словами, разница заключается не в знаках после запятой, даже не в процентах и даже не в порядке, а в двух порядках. Причем в некоторых странах не произошло не только повышения реального валютного курса, но и произошло даже незначительное снижение реального валютного курса, и это, еще раз повторяю, с наличием нефти, с наличием значительного экспорта нефти, с наличием значительного притока финансовых ресурсов в эти страны.

   Почему это произошло? Это могло произойти по одной из двух причин: либо потому, что произошло существенное повышение номинального курса национальной валюты, либо в силу того, что произошло существенное увеличение потребительских цен. Что касается увеличения номинального курса этих валют, то выяснилось, что за последние пять-шесть лет номинальное изменение курса валют в России и в этих странах оказалось практически одинаковым: 17% в одном случае, 16% в другом. То есть ясно, что проблема не в этом. А вот что касается изменения уровня потребительских цен, то разница здесь оказалась примерно такой же, какой она оказалась и с динамикой реального валютного курса. В то время как в среднем по десяти странам-нефтеэкспортерам произошло повышение уровня цен всего лишь на 4,1%, в России за это время произошло кумулятивно увеличение общего уровня цен на 114%, то есть, в два с лишним раза. И, конечно, такое различие является кричащим по своим параметрам.

   Почему произошло такое существенное повышение цен у нас и почему наши цены настолько отличаются от повышения цен в странах-аналогах? Главная причина заключается в кумулятивном приросте денежной массы: 62% в среднем по десяти странам-нефтеэкспортерам и 652% в России за соответствующее время. Теперь, после того, как мы знаем, что это произошло из-за денежной массы, возникает вопрос: а почему произошел такой прирост денежной массы в России? И иногда говорят: потому что Центральный банк, потому что денежные власти приобретают валютную выручку и выпускают рубли в обращение. Да, действительно это так. Но мы сравнили, насколько приросли валютные резервы в России и насколько приросли валютные резервы в странах-аналогах. И выяснилось, что валютные резервы в странах-аналогах увеличивались со скоростью, примерно в 2,5 раза более высокой, чем в России. Если в России валютные резервы увеличились на 16% ВВП за это время, то в среднем по этим странам-аналогам произошло увеличение валютных резервов на 39% ВВП.
   Причем ради интереса мы посмотрели еще, вот так будет выглядеть Россия и будут выглядеть некоторые другие страны, не только страны-аналоги. Выяснилось, что произошло довольно существенное увеличение валютных резервов не только в странах, являющихся нефтепроизводителями и нефтеэкспортерами, но также и в странах, которые не являются экспортерами нефти и энергоносителей, и в странах, которые являются, более того, импортерами нефти и энергоносителей. Например, в случае России, у нас произошло увеличение валютных резервов на 16% ВВП, а в Китае, который является нетто-импортером энергоносителей, увеличение валютных резервов составило 21% валового внутреннего продукта. Украина, к которой привлечено в последнее время довольно существенное внимание, увеличила свои валютные резервы на 11% ВВП, являясь при этом нетто-импортером энергоносителей, в том числе, из России.

   Иными словами, оказывается, что те показатели прироста валютных резервов, которые у нас считаются и почему-то представляются в качестве большого, выдающегося достижения, а в интерпретации некоторых комментаторов являются даже осуществлением неправильной политики. Многократное наращивание валютных резервов, с точки зрения международных сопоставлений, выглядят чрезвычайно скромно, другие страны делают это в гораздо большем объеме, причем независимо от того, являются они экспортерами нефти или не являются. Иными словами, и увеличение валютных резервов не является причиной того, что у нас наблюдаются высокие темпы инфляции и высокие темпы прироста реального валютного курса. Главная причина заключается в проведении соответствующей бюджетной политики.

   Разница заключается прежде всего в размерах профицита государственного бюджета и в размерах увеличения профицита государственного бюджета. За последние пять лет, среднегодовое значение увеличения положительного сальдо государственного бюджета составило 2,4 процентного пункта ВВП. Для стран-аналогов произошло увеличение положительного сальдо государственного бюджета на величину, примерно в четыре раза большую - 9,3% ВВП. И это увеличение положительного сальдо государственного бюджета произошло по двум направлениям: с одной стороны, увеличение расходов и, с другой стороны, снижение государственных расходов.

   Таким образом, получается, что в странах, которые испытывали мощный приток иностранной валюты, в странах, которые испытывали значительное увеличение, в том числе, государственных доходов благодаря благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре, эти страны принимали в подавляющем своем большинстве решения не о наращивании государственных расходов, а о сокращении государственных расходов как удельного веса ВВП. Причем в некоторых странах это сокращение составило 3% ВВП, 6%, 8%, 11 и даже 16% ВВП. И по этому поведению эти же страны-нефтеэкспортеры радикально отличались от их же поведения во время двух предшествующих пиков повышения цен на энергоносители, в середине 70-х годов и на рубеже 70-х и 80-х годов, как раз, во время первого и второго нефтяных шоков. Эти страны, являвшиеся и сейчас являющиеся энергоэкспортерами и получили в тот момент значительные бюджетные доходы. Но когда цены на нефть упали, то эти страны оказались в тяжелом бюджетном кризисе, будучи не в состоянии в течение короткого времени адаптировать внутреннюю ситуацию к изменившимся внешнеэкономическим условиям.

   Это привело к накоплению большой задолженности к экономическим кризисам, к макроэкономической разбалансировке в этих странах. Два урока середины 70-х годов и рубежа 70-х и 80-х годов в этих странах не прошли даром, и сейчас испытание высокими ценами на нефть эти страны в подавляющем своем большинстве проходит несопоставимо более ответственно. Результат вы видели - несопоставимо с Россией скромный прирост реального валютного курса, почти ничтожный рост потребительских цен, вызванный значительным увеличением положительного сальдо государственного бюджета, обеспечивший этим странам весьма приличные темпы экономического роста. В частности, здесь представлено, что если измерять прирост в показателях роста государственного бюджета, у нас произошло сокращение государственных расходов как доли ВВП на чуть более 2% ВВП, для стран-аналогов в среднем произошло более существенное сокращение государственных расходов, на 4% ВВП.

   Иными словами, объяснение этого феномена, этой загадки лежит не во внешнеэкономической конъюнктуре, а лежит в качестве проводимой экономической политики и в изменении самого характера экономической модели в России. Иллюстрацией к тому, о чем я говорил, служит сравнение индексов реальных курсов валют в странах СНГ за последние семь лет, с 1999-го по 2005 год. Обратите внимание, что все страны СНГ без исключения либо не повысили реальный курс своих валют, либо повысили незначительно, лишь только Молдова и Туркменистан увеличили значение реальных курсов своих валют на величины, не превышающие 10%, за эти семь лет. Россия находится в исключительном положении, увеличив реальный курс своей валюты более чем на 60%, по соответствующей методологии. Причем среди стран СНГ, как хорошо известно, есть, в том числе, как страны-импортеры энергоносителей, так и энергоэкспортеры. Азербайджан, Казахстан, Туркмениистан, Узбекистан - во всех этих странах произошло существенно меньшее повышение реального курса валют, либо его не произошло вовсе. Неудивительно, что эти страны сохранили гораздо более высокую конкурентоспособность и, соответственно, смогли увеличить размеры своих экономических потенциалов в гораздо большей степени.

   Поскольку реальный курс национальной валюты - это важнейший показатель, определяющий уровень издержек национальной экономики, следует обратить внимание на то, к каким последствиям приводит повышение этого курса. Неоднократно утверждалось, что постоянное повышение реального курса национальной валюты рубля, должно приводить к увеличению импорта машин и оборудования, который, в свою очередь, должен привести к реструктуризации национальной экономики, к повышению технологического уровня и, соответственно, к повышению темпов экономического роста. Именно эти фразы, которые я сейчас произнес, записаны в Программе российского правительства, принятой в 2000-2001 годах.

   И действительно, повышение реального курса национальной валюты действительно привело к увеличению импорта машин и оборудования, причем особенно значительно из дальнего зарубежья. Мы видим здесь, что за последние семь лет импорт машин и оборудования из дальнего зарубежья увеличился с 7,9 млрд. долларов в 1999 году до почти 66 млрд. долларов в постоянных ценах в 2005 году. Рост произошел в более чем 8 раз - никогда такого импорта машин и оборудования не было. Однако такой импорт не приводит к ускорению промышленного роста. Более того, темпы промышленного роста сокращаются, и мы видим, что гораздо большие объемы импортируемых машин и оборудования не только не способствуют ускорению экономического роста, они, по сути дела, ассоциируются с падением этих темпов. В 2000 году прирост промышленного производства составил 11,9%, по итогам 2005 года он составляет примерно 4%, то есть, при 8-кратном увеличения импорта машин и оборудования произошло трехкратное сокращение темпов промышленного роста. И, собственно говоря, это является одним из наиболее ярких подтверждений ошибочности той концепции, которая зафиксирована в документах правительства и той политики, которая последовательно проводилась и проводится в последнее время.

   Более того, в условиях повышения реального курса рубля происходит не увеличение, а уменьшение объема прямых иностранных инвестиций, в то время как абсолютно объем прямых иностранных инвестиций действительно увеличивается, но относительно валового внутреннего продукта, который постоянно растет, прямые инвестиции сокращаются. За последние семь лет произошло сокращение удельного веса прямых иностранных инвестиций в ВВП почти на 80%, с 2,2% ВВП в 1999 году до 1,3% ВВП в 2005 году. Но еще более значительное произошло сокращение удельного веса прямых иностранных инвестиций ВВП, инвестируемых в нетопливный сектор, поскольку значительная часть инвестиций осуществляется в сферу добычи, транспортировки и переработки энергоносителей, то иностранные инвестиции в неэнергетические отрасли сократились в 2,5 раза, с 1,6% ВВП в 1999 году до 0,6% ВВП в 2005 году. 2005 год ознаменовался первым значимым, наблюдаемым торжеством проведения промышленной политики, о необходимости которой так много говорил Сергей Юрьевич Глазьев и другие коллеги.

   Сейчас можно вслед за нашими коллегами в правительстве, которых спросили, проводится ли сегодня промышленная политика, с гордостью сказать: да, действительно, промышленная политика проводится, ее результаты очевидны. Темпы прироста добычи нефти упали с 7% до 2,2%, темпы прироста обрабатывающих отраслей, в частности, машиностроения, сократились более чем вдвое, с 11% в период 1999-2004 годов до 5% в этом году, и в среднем темпы прироста промышленного производства сократились с 7,4% до 4%. Другим подтверждениям "успеха" проводимой промышленной политики стало существенное сокращение масштабов экономической активности в производственной сфере, темпы прироста производства в обрабатывающих отраслях, которые сократились с 9,5% в 2003 году до 8% в 2004 году и до 2,6% по итогам трех кварталов 2005 года. В то же самое время темпы прироста добавленной стоимости по статистике национальных счетов, по сектору государственного управления, обеспечения военной безопасности и обязательного официального обеспечения многократно увеличилось, с отрицательных значений в 2003 году до почти 5-процентного роста в 2005-м.

   В этом году новый успех был достигнут в той части экономической политики, которая называется интервенционизмом. Наиболее ярко это проявилось в истории с разрушением компании "ЮКОС" и в передаче компании "Юганскнефтегаз" из "ЮКОСа" в "Роснефть". За то время, что прошло, подведены некоторые предварительные итоги деятельности "Юганскнефтегаза", за девять месяцев 2005 года по сравнению с девятью месяцами 2004 года. Сопоставление тем более показательно, что девять месяцев 2005 года компания работает под руководством нового менеджмента, а в прошлом году компания находилась под осадой налоговых органов, и практически все финансовые ресурсы передавались на уплату налоговых претензий. Достаточно взглянуть на динамику важнейших финансовых показателей "Юганскнефтегаза" за этот период. Выручка, то есть объем продаж в компании текущих ценах увеличился менее чем на 27%, соответственно, в постоянных ценах она сократилась на 17%. В условиях увеличениях цен на нефть более чем в 1,5 раза обеспечение таких фантастических результатов - сокращение выручки в постоянных ценах на 17%, безусловно, заслуживает занесения в книгу антирекордов. Занесения в такую же книгу заслуживает увеличение издержек или себестоимости компании на 58% в текущих ценах и почти на 32% в постоянных ценах. Действительно, остается только представить, как это удалось сделать за один год. Более того, хорошо известно, что передача "Юганскнефтегаза" из одной компании в другую, в "Роснефть", привела к абсолютному сокращению объемов добычи нефти несмотря на то, что объем инвестиций в "Юганскнефтегаз" удвоился по сравнению с прошлым годом. Если в период между 2000-м и 2003-м годами добыча нефти в "Юганскнефтегазе" увеличилась на 15-20% ежегодно, в прошлом году она увеличилась всего лишь на 4% и в этом году сократилась почти на 2% по сравнению с соответствующим периодом. В результате тех катаклизмов, которые произошли в "ЮКОСе" и в "Юганскнефтегазе", суммарная добычи нефти в двух компаниях, "ЮКОСе" и "Роснефти", естественно, включая "Юганскнефтегаз", не увеличилась, а сократилась.

   Иными словами, от перемены мест слагаемых в экономике, в отличие от арифметики, сумма меняется. Меняется, как мы видим в данном случае, в меньшую сторону. Частные инвестиции в нефтяной сектор в прошлом году сократились на более чем 20%, а годовые темпы прироста добычи нефти упали с 12% в июне 2003 года, это пиковое значение, до 0,9% в августе 2005года. В последние месяцы произошло незначительное повышение темпов прироста добычи нефти.

   Можно подводить некоторые итоги качеству проводившейся экономической политики по направлениям популизма, интервенционизма, промышленной политики и так далее. Результаты заключаются в следующем: экспорт капитала, измеряемый по инвестициям нефинансовых предприятий в иностранные активы, увеличился примерно вчетверо за период с 2001-го по 2005 год. Качество экономической политики ухудшилось, и сегодня ее чистый вклад в темпы прироста ВВП является отрицательным, на уровне примерно 10% ВВП. Фактический экономический рост оказывается много скромнее потенциального роста, который мог бы наблюдаться даже в том случае, если бы сохранялось то качество экономической политики, которое в России проводилось совсем недавно, в 1999 году.

   О том, что подобные вычисления не являются пожеланиями, а являются достаточно объективными величинами, свидетельствует сравнение среднегодовых темпов прироста ВВП в странах-нефтеэкспортерах, то есть в странах, которые сопоставимы с Россией, во время периодов высоких цен на нефть, которые наблюдались в середине 70-х годов, на рубеже 70-х - 80-х годов, или в настоящее время. Причем взяты периоды длительностью не меньше шести лет для того, чтобы обеспечить максимальную сопоставимость с тем периодом, который наблюдается сейчас в России. Как нетрудно видеть, в подобных же условиях страны, которые выступают в качестве аналогов России, имели среднегодовые темпы прироста ВВП примерно вдвое более высокие, чем сегодня имеет Россия. Это еще раз показывает, какими являются размеры упущенной выгоды или упущенного экономического роста при проведении той экономической политики, которая проводится сейчас.

   Вот, собственно говоря, некоторые тенденции уходящего года отмечены, и теперь мы можем перейти к объявлению некоторых номинаций этого года. Мы подводим итоги года и проводим раздачу номинаций третий год, в третий раз. У нас есть 12 номинаций, я их сейчас еще раз напомню: это "Главный результат года", "Идея года", "Решение года внутри России", "Решение года вовне России", "Антирешение года", "Закон года", "Событие года или урок года", "Сюрприз года", или в данном случае мы дали подзаголовок "Шутка (в кавычках) года", "Афера года", "Загадка года" или "Вопрос года", "Антиидея года" и "Мировое экономическое достижение года".

   Я попросил бы вас посмотреть прежде всего сейчас на 2003 год, просто освежить в памяти, какие события тогда оказались заслуживающими включения в этот список. "Главный результат года" - высокие темпы экономического роста, превысившие прогнозы, как правительства, так и экспертов. В 2004-м и 2005-м годах ситуация изменилась, там темпы экономического роста оказались ниже, чем то, что прогнозировалось, и ниже, чем в предшествующие годы. "Идеей года" в 2003 году стало удвоение ВВП, то есть идея модернизации страны на базе быстрого и устойчивого экономического роста. Интересно, что эта же идея оказалась номинированной по этой позиции и в 2004 году. "Решение года внутри России" - создание резервного фонда, в 2004 году резервный фонд был преобразован в стабилизационный фонд. "Решение года внутри России", по крайней мере, в части, касающейся внешнеэкономических и внешнеполитических связей России - было объявлениие об отказе ратификации Киотского протокола. Правда, год спустя Киотский протокол был ратифицирован, и поэтому он оказался "Антирешением года" 2004-го.

   Сейчас, поскольку мы уже затронули вопрос Киотского протокола, следует обратить внимание на то, что совсем недавно, три месяца тому назад, в городе Нью-Йорке состоялось событие, заслуживающее обязательного упоминания в качестве, может быть, главного номинанта по позиции "Признание года". 15 сентября на конференции, организованной бывшим президентом Соединенных Штатов Америки Биллом Клинтоном, выступил никто иной как премьер-министр Великобритании Тони Блэр. Тот Тони Блэр, который являлся самым активным сторонником и пропонентом Киотского протокола в течение последних лет, тот самый Тони Блэр, который внес вопрос о расширении Киотского протокола на все страны мира, в том числе на обсуждение саммита "восьмерки" в Глен Иглсе в этом году. Тони Блэр, выступая в Нью-Йорке в сентябре этого года, сказал буквально следующее: "Уважаемые коллеги, в последние несколько лет я много думал о том, что мы делаем в области климата и Киотского протокола. Я должен признаться вам, что мы были не правы, ни одна страна не принесет в жертву свой экономический рост и повышение уровня жизни своих граждан для того, чтобы выполнить цели Киотского протокола или любого другого международного договора по ограничению эмиссии углекислого газа". Это заявление господина Блэра, многократно повторенное в разных вариантах за последние месяцы, и соответствующее радикальное, на 180 градусов, изменение позиции британского правительства в результате изменившихся обстоятельств является еще одним, может быть, наиболее ярким подтверждением того, что та позиция, которую мы занимали в течение всего этого времени, та позиция, которую мы отстаивали всегда, является абсолютно правильной. Позиция, в соответствии с которой Россия не должна была ратифицировать Киотский протокол, и признание того, что Киотский протокол является ущербным для любой страны, кто ее ратифицирует, кто принимает на себя эти ограничения. Это признание теперь прозвучало со стороны самого главного сторонника этого Киотского протокола.

   Посмотрим дальше: "Антирешение года" в 2003 году - введение квотирования импорта мяса, оно сохранялось в 2004-2005 году. Сегодня мы знаем, по крайней мере, цену квотирования импорта мяса: по данным 2004 года дополнительные средства, которые российские потребители заплатили за приобретение мяса по более высоким ценам в меньшем объеме, составляют примерно 4 млрд. долларов - такова цена, которую мы все вместе вынуждены платить тем, кто занимается импортом мяса и кто выдает и устанавливает им квоты.

   "Закон года": в эту номинацию мы включаем решение, закон или постановление года, которое увеличивает объемы экономической и политической свободы для российских граждан. В 2003 году по этой позиции абсолютное лидерство занял закон "О валютном регулировании", увеличивший свободу использования валютных средств российскими экономическими субъектами, российскими гражданами. В 2004 году победу по этой позиции одержало постановление Правительства России "Об увеличении до 90 дней сроков регистрации граждан при переезде на новое место жительства". По номинации "Событие года, урок года" лидером 2003 года стало полноправное участие впервые России в саммите "Группы восьми" и впервые также присвоение инвестиционного рейтинга России. В прошлом году таким событием стала революция на Украине.

   "Сюрприз года" в 2003 году - полное отсутствие так называемых проблем 2003 года. Тогда много обсуждались неизбежность, опасность и риски, связанные с возникновением долгового кризиса и невозможностью якобы России обслуживать свои внешние долги. С другой стороны, обещали нам кризис в обеспечении электроэнергией. Ни того, ни другого кризиса не состоялось.

   "Аферой года" являлось в 2003 году возобновление строительства Бурейской ГЭС, в 2004 году - продажа "Юганскнефтегаза" "Байкал Финанс Групп". Здесь же показана "Загадка года", для 2003 года - это желание властей повышать реальный курс рубля. Сейчас это даже не записывается, потому что эта загадка стала неотъемлемой частью нашей жизни, потому что часть властей продолжает повышать реальный валютный курс, хотя уже другая часть властей начинает понимать опасность таких действий.

   В качестве загадки или вопроса прошлого года звучало: где власти возьмут деньги на покрытие приобретения "Юганскнефтегаза", мы к этому вопросу еще вернемся. Наконец, в качестве "Антиидеи года" было выдвинуто налогообложение природной ренты, и эта антиидея, к сожалению, получила свое воплощение в дополнительном налогообложении энергетического сектора, что стало в том числе одним из факторов существенного замедления темпов добычи нефти и темпов экспорта нефти в прошлом году и особенно в этом году. А также идея, или антиидея, так называемой либеральной империи. За последние два года мы видим, как эта антиидея начинает осуществляться. Но, конечно, не в виде либеральной, поскольку что такое либеральная империя, неизвестно, и такое явление неизвестно миру. И, наконец, два мировые экономические достижения последних лет начинаются с беспрецедентного экономического роста Китая.

   Несколько освежив в памяти те события, которые были в два предшествующих года, перейдем к году 2005-му. С моей точки зрения, этот год заслуживает названия года корпорации, что по-русски можно перевести как "артель", "товарищество", "бригада", или год корпоративизма. Об этом чуть подробнее позже. Главный результат года - это оформление новой корпоративистской модели в политической, экономической и общественной жизни страны, а также даже в наших некоторых внешних связях.

   По номинации "Идея года", безусловно, лидерство занимает идея национальных проектов, в том числе в том виде, в котором она предложена для осуществления идеи - не создание новой стоимости, а идеи распределения потребления и, тем самым, отказ от модернизационной повестки дня, той самой повестки дня, которая являлась не только для прошлого и позапрошлого года, но для всего предшествующего периода, по крайней мере, с 1999 года.

   "Решением года внутри страны" стало, вне всякого сомнения, начало опережающих выплат государственного внешнего долга российским правительством, полное погашение долга Международному валютному фонду, погашение значительной части внешнего долга странам Парижского клуба, в результате которого государственный внешний долг, по крайней мере, в части правительства, сократился до 86 млрд. долларов по состоянию на 1 октября 2005 года. И таким образом, за совсем короткий исторический период времени, с 1999-го по 2005 год произошло уменьшение отношения государственного внешнего долга с 90% ВВП, как это было в 99-м году, до примерно 12% ВВП, как это ожидается по итогам этого года.

   "Решением года вовне России", вне всякого сомнения, стала реприватизация украинскими властями "Криворожстали". Такой прозрачной, понятной, конкурентной сделки в области приватизации в России еще не было, не было ни в 90-х годов, не было в последние годы. И то, как украинские власти провели реприватизацию "Криворожстали", получив в шесть раз больше средств от продажи этого актива, показывает, что на самом деле можно было бы сделать в России, и как на самом деле надо проводить приватизационные сделки.

   "Антирешение года" в России: здесь была жесткая конкуренция, как вы видите, здесь представлен целый ряд позиций, и, честно говоря, представлена лишь маленькая толика того, что, вне всякого сомнения, заслуживало бы включения. Здесь и создание Инвестиционного фонда, и, таким образом, попытка реализации антиидеи 2004 года, а именно, использование средств стабилизационного фонда внутри страны. Собственно говоря, Инвестиционный создан за счет части средств стабилизационного фонда в результате повышения цены отсечения. Создание особых экономических зон, замораживание цен на бензин, принятие постановление правительства о гарантировании инвестиций для электроэнергетики, а также множество других решений, которые по своей экономической сути заключаются в создании неравных условий для ведения бизнеса на территории страны, в создании неравных условий для различных компаний, для различных секторов, для различных регионов, для различных экономических субъектов. По номинации "Закон года или постановление года", которое однозначно приводило бы к существенному расширению экономических и политических свобод, мы не нашли ничего, что могло бы быть представлено здесь.

   Что касается "События года", которое в данном случае более правильно было бы назвать уроком года, следовало бы назвать электрический блэкаут в Москве и в Центральном районе. Уроком года это событие следует назвать потому, что о неизбежности развития по такому сценарию говорили практически все, абсолютно все участники дискуссии о реформе электроэнергетики в течение последних шести лет, с начала 2000 года. Об этом говорили все: об этом говорили профессиональные энергетики, об этом говорили миноритарии, об этом говорили губернаторы, об этом говорили участники рынка, об этом говорили бизнесмены, об этом говорили экономисты, специалисты разных областей. Говорили, что в том случае, если реформирование российской электроэнергетики будет происходить именно по такой модели, по которой она продавливалась РАО ЕЭС, неизбежным станет отключение электроэнергии. Удивительно, но два года тому назад в РАО ЕЭС проходил семинар относительно того, каким образом может развиваться энергокризис в Центральном регионе, и фактически там был описано на словах возможный вариант развития событий, который полтора года спустя на самом деле получил свое воплощение на печально знаменитой станции Чагино. Иными словами, наличие предупреждений, наличие анализа, который присутствовал в течение всего этого времени, к сожалению, не предотвратил этого события. И это является еще одним уроком года, относительно того, какие решения надо принимать для того, чтобы избегать таких событий.

   В качестве сюрпризов года лидерство, конечно же, занимает реакция населения на проведенную монетизацию, которая явилась сюрпризом для тех, кто ее проводил, и для многих в стране. В качестве "шутки" следует назвать предложение руководства РАО ЕЭС об отключении электроэнергии для Москвы в зимний период, на фоне в то же самое время прозвучавшего предложения со стороны руководства РАО ЕЭС о строительстве линий электропередач и поставках электроэнергии в Северную Корею, Ирак, Афганистан и Пакистан.

   В качестве лидера по номинации "Афера года", по сути дела, это единый блок - это займы государственных компаний, которые составили величину, превышающую 20 млрд. долларов, и таким образом, государственные компании по своим действиям перекрывают действия российского правительства по сокращению государственного внешнего долга; поглощение государственными корпорациями частных компаний внутри России. Эти примеры на слуху у всех, это поглощение "Юганскнефтегаза" "Роснефтью", "Сибнефти" - Газпромом, "Силовых машин" - РАО ЕЭС, поглощение компаний "Камов", "Объединенных машиностроительных заводов", кампания против "Ист-Лайн" и аэропорта "Домодедово", поглощение росзагранбанков "Внешторгбанком" и так далее.

   И, наконец, еще отдельное направление - это начало селективного применения энергетического оружия вне России. Вначале эта практика была опробована внутри страны, на массе разнообразных отключений электроэнергии в разных регионах страны. Наиболее ярко, значимо и заметно это проявилось в случае с Дальним Востоком, с Приморским краем, когда энергетическое оружие использовалось в разгар зимы для решения политических проблем, и эта политическая проблема в виде снятия губернатора была решена. После некоторого перерыва подобные же подходы стали применяться и вне России. Если в течение большей части года "Вопросом года", вне всякого сомнения, был вопрос: как потратить, или точнее, как растратить стабилизационный фонд, то после того, как особенно в осенние месяцы началась лихорадка по поглощению государственными корпорациями частных компаний, на повестке дня всплыл вопрос: кто следующий?

   Наконец, по номинации "Антиидея года", вне всякого сомнения, лидерство вне конкуренции заняла идея IPO - первичное публичное размещение и/или дополнительная эмиссия акций государственных компаний с обращением полученных средств в пользу самих госкомпаний. Конечно, с экономической точки зрения, выпуск акций и дополнительная эмиссия акций госкомпаний является фантастическим изобретением. Вместо того, чтобы правительство Российской Федерации продавало принадлежащие ему, правительству Российской Федерации, акции государственных компаний, то есть проводило приватизацию и таким образом реализовывало бы свою функцию как собственника акций соответствующих государственных компаний, принимается решение о дополнительной эмиссии акций этих компаний на рынке. И, соответственно, средства, получаемые в результате такого размещения, достаются не правительству Российской Федерации как правительству, не правительству Российской Федерации как представителю российского общества, российского населения, российских граждан, а достаются компании, которая осуществляет соответствующую эмиссию. Идея, судя по всему, зародилась в недрах РАО ЕЭС, по крайней мере, оттуда прозвучали первые предложения о такой дополнительной эмиссии. Но эта идея, как и многие другие идеи, была с готовностью подхвачена, развита и применена по отношению, прежде всего, к "Роснефти". Уже объявлено о том, что "Роснефть" в следующем году будет осуществлять дополнительную эмиссию. Можно сделать оценку, сколько десятков миллиардов долларов будет получено в результате соответствующей дополнительной эмиссии, и, соответственно, ту сумму, которая будет получена в результате этой дополнительной эмиссии, составят прямые потери Российской Федерации, российского правительства, российских граждан и российского общества от этих мер.

   Иными словами, это как бы третье издание приватизации в России, но совсем иное издание приватизации. Если в первой волне приватизации акции государственных компаний распределялись между гражданами России, и это в большой степени зависело от самих граждан, в какой степени они могли воспользоваться полученным ресурсом для обмена этих ваучеров на те или иные активы. Затем во время залоговых аукционов акции крупнейших российских государственных компаний были заложены в залог под символические суммы, но тем не менее, хоть какие-то суммы все-таки были уплачены, в данном случае российские граждане ничего не получают, ни в виде распределения акций, ни в виде хотя бы какой-то суммы, уплаченной за эти акции в государственный бюджет, ничего. И, собственно говоря, именно эта идея подтверждает правильность того ответа, который был дан нами год назад здесь на вопрос: где власти возьмут деньги? Тогда мы высказали предположение, что эти деньги будут взяты у нас. Не важно, где они будут взяты у нас - непосредственно из государственного бюджета, из наших карманов, через инфляцию или через какие-то другие инструменты. Год спустя ответ пришел: эти деньги будут взяты через IPO , через первичное публичное размещение и дополнительную эмиссию акций государственных компаний. Иными словами, просто это то же самое, что взять эти десятки миллиардов долларов, которые будут получены в результате этой эмиссии, из государственного бюджета. И, вне всякого сомнения, это антиидея года. А в следующем году, если она получит воплощение в виде соответствующего размещения акций "Роснефти", а потом Газпрома или каких-либо других компаний, это, несомненно, будет первым кандидатом на номинацию "Афера года" следующего.

   И, наконец, "Мировое экономическое достижение" уходящего года - в очередной раз с удивительным постоянством беспрецедентный экономический рост Китая. 9% годовых - таков рост Китая в этом году, так же, как и в прошлом году, так же, как и в позапрошлом. Но теперь к этому присоединяется Индия: прирост ВВП 8,9% за первые девять месяцев этого года, Объединенные Арабские Эмираты и многие другие страны. Я здесь специально включил Объединенные Арабские Эмираты, хотя это не крупная страна, но то, что Эмираты делают в настоящее время, действительно заслуживает, может быть, отдельного, хотя бы короткого комментария. Несколько дней назад мировые агентства обошла новость, в соответствии с которой китайские власти осуществили сделку по приобретению широкофюзеляжных дальнобойных самолетов "Боинг" примерно на 10 млрд. долларов и примерно на такую же сумму приобретение "Аэробасов" у французов. Китай, в общем, не маленькая страна. За месяц до этого почти такую же сделку на 10 млрд. долларов совершила компания "Эмирейтс", авиакомпания Объединенных Арабских Эмиратов, заключив более чем на десять лет сделку на приобретение нескольких сотен самолетов у "Боинга". Не смотря на то, что Объединенные Арабские Эмираты страна с населением чуть больше 4 млн. человек, создает в настоящее время крупнейший мировой аэропорт. Крупнейший hub для авиационного движения в Дубаи с пассажиропотоком в течение года 130 млн. человек, что превышает пассажирооборот таких аэропортов, как "Хитроу" в Лондоне, "О'Хара" в Чикаго, Аэропорта Шарля де Голля в Париже. Это просто показывает, что разные страны делают разные вещи в разных областях, но они делают в то же самое время одно и то же - они поддерживают высокие темпы экономического роста благодаря экономической свободе, которую обеспечивают власти этих стран. Поскольку мы говорили о темпах экономического роста, то, видимо, нельзя не упомянуть последствия назначения всем нам хорошо знакомого Кахи Автандиловича Бендукидзе в качестве министра экономических реформ в Грузии. Мы можем, конечно, гадать, в какой степени то, что затем происходило в Грузии, связано именно с этим назначением, но не отметить эти события мы не можем. В 2004 году прирост ВВП Грузии составил 9,4%, в этом году он увеличивается на 7,7% - и та, и другая цифра выше, чем российские показатели. Промышленное производство в этом году увеличивается в Грузии на 18%, в России на 4%. Когда Каха Автандилович уезжал отсюда, я помню, он проводил встречи и говорил, что для того, чтобы Грузия успешно развивалась, она должна развиваться быстрее, чем Россия. Мы, по крайней мере, видим, что это получается, мы, конечно, поздравим Каху Автандиловича с успехами в его деятельности.

   Ну и, наконец, последняя часть, на которой я хотел бы остановиться, это некоторые особенности той самой корпоративистской модели, которая получила и получает оформление в течение последнего года, и, видимо, этот процесс будет продолжаться и в следующем году. Почему корпоративизм, почему корпорация? По нескольким причинам: прежде всего, видимо, потому, что происходит эволюция российского государства от той концепции, которую можно было бы назвать. Видимо, открытое акционерное общество, собственниками которого являются все граждане страны, и собственность на которое они реализуют в результате выборов, парламентских и президентских, тем самым приобретая равный пакет акций в этом акционером обществе. Дальнейшая эволюция этой модели государства в 90-е годы, видимо, происходила по пути увеличения приобретения пакетов акций в этом открытом акционерном обществе не только в результате процессов политических выборов, но в том числе и в результате приобретения за определенные финансовые инвестиции. В последнее время происходит дальнейшая эволюция российского государства в сторону появления нового собственника, которого можно было бы назвать корпорацией, и который в данном случае оторван от первоначальных собственников, от граждан Российской Федерации. И, собственно говоря, именно эта эволюция природы российского государства является, возможно, наиболее существенным изменением последнего времени.

   Вторая причина, почему следует говорить о годе корпорации и корпоративизме, - это торжество государственных корпораций, это назначение в государственные компании представителей государства и начало функционирования этих компаний в соответствии не только с экономическими критериями. Наконец, корпоративизм и корпорации становятся основным содержанием жизни в общественной сфере. Политическая жизнь начинает искажаться, эволюционировать, и обустройство внутренней российской общественной жизни происходит не по формулированию политических интересов, формированию групп вокруг политических интересов, формированию политических партий и так далее. Эта часть жизни постепенно умирает. Структурирование общественного пространства идет по направлению создания, воссоздания корпораций профессиональных или каких-то иных. Наиболее ярким примером этого процесса является, конечно, формирование Общественной палаты. Следующей важной особенностью процесса корпоративизации является определение одного из важнейших принципов деятельности корпораций в России, и таким принципом является подчеркнутая селективность, переходящая в дискриминационность, создание неравных условий ведения, как экономической жизни, так и любой другой жизни. Наличие одинаковых условий для двух возможных компаний или экономических субъектов не исключает, что одной компании будут предъявлены максимально возможные и максимально невозможные налоговые претензии, а другая компания или другие собственники получат все возможные субсидии. В одном случае будет невозможно осуществить заимствование на внешнем рынке, а другая компания получит заимствование и финансирование в объемах, превышающих любые ограничения, существующие в соответствии с российским законодательством. В одном случае иностранцы не смогут работать в компаниях по соображениям национальной безопасности, а в другом подобном случае иностранцы будут приглашены в компанию, и так далее, и тому подобное. Иными словами, неравенство ведения бизнеса возводится в абсолютный принцип, независимо от того, являются ли те или иные экономические субъекты похожими, подобными, являются ли они работающими на территории Российской Федерации в соответствии с законом или нет.

   Следующая особенность этой модели заключается в специфике вертикальной мобильности. Если в иных схемах, иных вариантах общественного устройства вертикальная мобильность обусловлена так называемой меритократии, заслугами, реальными или воспринимаемыми, тех или иных лиц, в других случаях она определяется размерами инвестиций, в том числе и финансовых инвестиций, то в нашем случае вертикальная мобильность определяется таким процессом, который носит название кооптация. И в данном случае определяющим является лояльность корпорации, а не какие бы то ни было другие факторы. Целевая функция в условиях такой корпоративистской модели оказывается размыта. В любом случае модернизационная повестка снята с повестки дня, а непосредственной деятельностью в наших условиях становится обеспечение и сохранение активов и собственности и распространение собственности на смежные сферы. Другими словами, осуществляется интервенционизм: члены корпорации внедряются в тот или иной бизнес, частный или государственный, если частный, то этот бизнес де-факто становится государственным, а затем и государственные корпорации осуществляют интервенцию в другие частные компании. Что касается политической сферы, я об этом уже говорил, устраняются традиционные механизмы обратной связи, существующие для демократических обществ, и в этом смысле происходит угасание демократических процессов в стране. Во внешней сфере основной тенденцией становится усиление неоимперских тенденций с использованием энергетического оружия в качестве основного инструмента достижения этих целей.

   Что касается идеологии - это является, конечно, одним из наиболее интересных вопросов, - то она представляется малоопределенной. Вне всякого сомнения, она не является коммунистической, она не является либеральной, она не является социалистической, она не является ни националистической, ни интернационалистической. Какой же она является? Я бы позволил себе такой неологизм, что ключевым определением идеологии для такой корпоративистской модели является "своизм", то есть отношение к другому субъекту как к своему, и это является определяющим. Собственно говоря, это определяющее отношение внутри корпорации, по отношению к субъектам за пределами корпорации, видимо, эта идеология трансформируется в то, что уже получило некоторые права в нашем языке под названием "нашизма". Мне кажется, наиболее ярко эстетическую сторону этой идеологии, в известной степени практики некоторых механизмов, можно было бы увидеть. И, наверное, многие из здесь присутствующих видели, в достаточно талантливом сериале "Бригада", где основные элементы корпоративистской психологии и поведения описаны достаточно выпукло.

   Мне хотелось бы остановиться на последнем моменте нашей презентационной части, обратить внимание на событие, которое, по моему мнению, оказалось незаслуженно обойденным и незаслуженно не обсужденным в нашей стране, хотя по своему значению, мне кажется, оно заслуживает этого, заслуживает детального и очень подробного обсуждения. В этом году, в 2005-м, Россия перестала быть демократической и перестала быть свободной страной. Причем это произошло не по мнению того или иного обозревателя, того или иного аналитика, того или иного политического деятеля, какими бы обозревателями, политиками или политическими деятелями они ни были, это произошло по результатам измерений, проводимых наиболее солидной, старинной, опытной организацией, которая занимается измерением уровня политических и гражданских свобод во всем мире, организацией "Фридом Хаус", которая делает это по стандартной методологии для примерно 170-ти стран современного мира. Если в течение 90-х годов Россия считалась частично свободной, и, к сожалению, вы видите здесь красные столбики - степень этой свободы постоянно понижалась, но все-таки она еще находилась в рамках частично свободных стран. Это полоса между черной и голубой линией, то в 2005 году показатель России опустился впервые ниже этой черной линии, и Россия оказалась страной по методологии "Фридом Хаус" несвободной, наряду с такими странами, как Афганистан, Алжир, Ангола, Азербайджан, Бутан, Бруней, Камбоджа, Центрально-Африканская Республика, Чад, Египет, Гвинея, Ливан, Мальдивы, Мавритания, Оман, Пакистан, Катар, Руанда, Таджикистан, Того и Тунис. На этом слайде представлено изменение уровня политических и гражданских свобод в России по сравнению со странами с переходной экономикой, ставшими в прошлом году новыми членами Евросоюза - это страны Центральной Европы, Восточной Европы, страны Балтии. Вот это сопоставление индексов политической свободы в России и балканских странах, вы видите, в 97-м, 98-м и даже в 99-2000-м годах уровень политических и гражданских свобод в России превышал соответствующие показатели балканских стран. Однако в последние годы наши тренды расходятся, в то время как в балканских странах уровень политических и гражданских свобод повышается, у нас он сокращается и, как мы уже говорили, в 2005 году опустился ниже критического уровня. Здесь сопоставления уровня политических и гражданских свобод в России с соответствующим показателем стран СНГ. Если в 97-м году наши показатели значительно опережали соответствующие показатели стран СНГ, и Россия действительно выступала в качестве страны, представляющей пример свободного политического развития для этих стран, то к 2005 году мы фактически сравнялись с этими странами по уровню, точнее, отсутствию политических и гражданских свобод. Поскольку в последнее время большое внимание привлечено к Украине, имеет смысл обратить внимание на то, что в 97-м, 98-м, в 99-м и 2000-м годах уровень политических и гражданских свобод в России был более высоким, чем на Украине. Однако в последние годы ситуация изменилась на противоположную, и этот разрыв стал тем более значимым в 2005 году. Если мы посмотрим на этот показатель в 97-м году, в 97-м году среди 29-ти стран с переходной экономикой Россия занимала 9-е место, была частично свободной, и достаточно близко находилась к рубежу свободных стран, на достаточно приличном уровне, то в 2005 году ситуация изменилась. Мы пересекли черную линию и оказались впервые с 1991 года в группе политически несвободных.
И последний кусочек презентации посвящен среднесрочным перспективам, прогнозам развития государственного корпоративизма, то есть развития той самой модели, экономической, общественной, политической, которая получила оформление в нашей стране в уходящем году. Эта модель не впервые появляется на мировой арене, и мы можем, посмотрев на аналоги осуществления такой модели развития, увидеть, к чему это приводит. В Венесуэле модель государственного корпоративизма была осуществлена в 50-х, 60-х, 70-х годах. Она привела к тому, что по своим экономическим показателям Венесуэла, которая находилась рядом с США в середине 50-х годов, радикально изменила положение, и экономический ответ на вызов венесуэльской модели государственного корпоративизма оказался следующим: сокращение ВВП на душу населения практически в 4 раза относительно среднемирового уровня, от 400% в 57-м году до выхода на мировой уровень в последнее время. Государственный корпоративизм в нефтяной промышленности и нефтяной структуре в странах ОПЕК привел опять к аналогичным результатам, причем национализация энергетики привела к падению ВВП на душу населения в группе богатейших стран мира на 42% ниже среднемирового уровня, как это произошло для десяти стран ОПЕК. Политический вызов саудовской модели государственного корпоративизма по сравнению с более либеральной моделью развития в Соединенных Штатах Америки. Здесь представлены размеры государства как удельный вес ВВП, вы видите, что в начале 70-х годов Саудовская Аравия по размерам государственного вмешательства была ниже, чем Соединенные Штаты, и лишь после ценового шока 70-х годов стала опережать. Запомните эти даты, эти периоды, посмотрим, как изменялась динамика Саудовской Аравии по отношению к США в соответствующие периоды. В период до ценового шока ВВП на душу населения в Саудовской Аравии быстро увеличивался и приближался к американским показателям, достиг максимального уровня, 86% от уровня США в 1974 году. После того, как Саудовская Аравия полностью приняла модель государственного корпоративизма, относительный уровень ВВП на душу населения падает, и сейчас достиг уровня 28%.

   Ну и, наконец, та модель, которая сейчас, видимо, в наиболее полном объеме осуществляется в России, это модель, можно так сказать, прусского пути развития капитализма в России по сравнению с американским. Дискуссия по этому поводу идет уже больше столетия, мы можем сравнить результаты этого развития на примере двух стран - Германии и США, причем даже не в довоенное, а послевоенное время, в период, когда создавались, развивались и укреплялись те самые государственные корпорации. Если в 50-е годы разницы большой не было, хотя Германия опережала, но незначительно, то затем это опережение стало значительным. Мы видим, что в 50-е годы Германия сокращала разрыв от Соединенных Штатов Америки по уровню экономического развития, достигла максимума в 1980 году и с тех пор падает относительно Соединенных Штатов Америки. Таков оказался, собственно говоря, экономический ответ государственному корпоративизму.
Вопросы

"Радио России": Каковы Ваши новогодние пожелания правительству?

Илларионов А.Н.: Пожелания остаются теми же самыми. Экономические законы невозможно обмануть. Они существуют в том виде, в котором человечество их узнало и в некоторой своей части использует для блага граждан своих стран, и там, где это делается, мы видим впечатляющие результаты независимо от того, где эти страны находятся, на каком уровне экономического и политического развития. Там же, где эти законы игнорируются, результаты получаются другие. В этом случае перспективы идти по пути Венесуэлы, Саудовской Аравии и некоторых других стран, и даже Германии в этом случае, оказываются не слишком убедительными.

(Вопрос не слышно).

Илларионов А.Н.: Это не решается месяцами года. К сожалению, девиация от того, что надо было бы делать, и даже от того, что делалось всего лишь пять-шесть лет назад, оставалась действительно существенной. Поэтому изменение теперь уже не только политики, а самой экономической модели - это задача совершенно другого порядка. Дело в том, что, когда мы в прошлом году говорили, главным результатом прошлого года была смена модели экономической политики, мы говорили - переход от инерционной к интервенционистской. Это тяжелая смена, это тяжелый переход, тем не менее, при наличии политической воли, желания и политических условий такой возвратный переход возможен. К сожалению, этого не произошло, болезнь усугубилась, и в настоящее время в дополнение к смене характера политики добавилась смена модели развития, а это требует несопоставимо больших усилий, чем просто изменение характера экономической политики.

(Вопрос без микрофона)... российский малый бизнес. Может быть, Вы бы посчитали возможным на примере авиации этот вопрос осветить. Вот сейчас мы создали госкомпанию-монополиста в области авиации. Если сейчас появится новый "Сикорский" в России, он свой малый вертолет:

Илларионов А.Н.: Эта модель не исключает существования наряду с крупными государственными корпорациями малого и даже среднего бизнеса. Ну, конечно, условия существования малого и среднего бизнеса в условиях конкурентной и свободной экономики и в условиях корпоративистской экономики совершенно различны.

РИА "Новости": Вы перечисляли, в том числе, и неоимперские тенденции с использованием энергетического оружия. Хотелось бы услышать Ваше мнение по поводу нынешних переговоров с Украиной по цене на газ. И как Вы расцениваете то, что Газпром выставил новые цены всем нашим ближайшим соседям?

Илларионов А.Н.: Прежде всего мне следует сказать о том, что существует две школы в этом вопросе. Одна школа говорит о том, что дискуссия между двумя компаниями - Газпромом и "Нафтагазом" - является спором хозяйствующих субъектов, и поэтому вмешательство других граждан, в том числе политических деятелей, аналитиков в эту дискуссию неуместно. В принципе, наверное, это было бы правильно, но процесс уже давно вышел за пределы двух компаний, ведущих в тиши кабинетов соответствующие переговоры. За последнее время с обеих сторон, особенно с нашей стороны, прозвучало немало комментариев разных людей, имеющих ограниченное отношение и часто не имеющих никакого отношения к характеру переговоров. С другой стороны, отчасти это неизбежно, потому что и Газпром, и "Нафтагаз" являются государственными компаниями, "Нафтагаз" на 100% государственная компания Украины, в Газпроме больше половины акций, судя по всему, принадлежит государству, и в данном случае через позицию компаний проявляется позиция не только компаний. И поэтому определение разумной позиции с одной или с другой стороны, базирующееся, скажем, на чисто экономических принципах, затруднено, именно в силу вмешательства неэкономических принципов. Если же все-таки отвлечься от неэкономических принципов и попытаться сформулировать, в чем заинтересован Газпром, если говорить о нем, и в чем заинтересована Россия. Я хотел бы сказать свою позицию как эксперта, как экономиста, а не как официального лица.
Моя позиция, собственно говоря, является общей для любого экономиста, и заключается в том, что для частной компании, как, впрочем, и для страны, правильной, разумной, объяснимой позицией является позиция максимизации дохода. Не максимизация цены, я подчеркиваю это, максимизация дохода. То, что максимизация цены не идентична максимизации дохода, знает любой экономист. Просто в силу различного положения кривой спрос и кривое предложение. Есть такая кривая Лафера, которая применяется в разных сферах экономической науки, которая показывает, что максимизация дохода для компаний, продающих какой-либо ресурс на рынке, достигается не при минимальных ценах и не при максимальных ценах, а при неких средних ценах эквилибриума. При тех ценах, когда достигается максимальный доход для продавца. И на самом деле, эта точка близка к максимизации полезности для покупателя, потому что в этом случае покупатель покупает максимальное количество ресурса, выплачивая при этом не слишком низкую и не слишком высокую цену. Поэтому, при прочих равных условиях задачей двух сторон и в данном случае, достижение задачи является в интересах обеих компаний и "Нафтагаза" и "Газпрома", было бы нахождение этой точки равновесия, этой точки эквилибриума.
В том случае, если бы газ подвергался бы законам свободного рынка, нахождение этой точки равновесия было бы не слишком сложным, потому что на любом свободном рынке при наличии большого количества или достаточного количества поставщиков и достаточного количества покупателей, нахождение этой точки равновесия в общем не представляет большого труда. Проблема с газом вообще и, в частности с газом в отношениях между "Газпромом" и "Нафтагазом" осложняется тем, что в сфере газа не существует свободного рынка. И в этом споре противостоят позиции двух монополистов. Одного монополиста-поставщика и другого монополиста-покупателя и монополиста, который осуществляет посреднические транзитные услуги. А решение вопросов между двумя монополистами не может решаться путем нахождения какого-либо варианта с помощью свободного рынка и свободных рыночных цен. Ситуация усугубляется еще и тем, что та модель, по крайней мере, определение цены, на которую неоднократно ссылались в последнее время, в частности цена в Германии 255 долл. за 1 тыс. куб. метров, является ценой определенной по вполне конкретной формуле, определенной исключительно для Германии. По этой формуле цена для Украины не определялась.

   То есть, для Германия эта цена определялась по цене альтернативных энергоносителей на германском рынке, соответственно, альтернативных энергоносителей мазута, угля и другого газа, поступающих на германский рынок. Для Украины предложена схема цены для Германии, минус транспортные издержки. Если бы существовал общеевропейский газовый рынок, где газ свободно бы передвигался по всей газопроводной системе Европы в любом направлении, как передвигается нефть, зерно, автомобили или любые другие товары, по отношению к которым существует свободный рынок, то, конечно, такая формула имела бы право на существование. Проблема заключается в том, что свободного рынка газа не существует ни в Германии, ни тем более на Украине и в соседних странах.

   И поэтому в данном случае логично было бы предложить аналогичную модель для определения цены для Украины, это цена определения по корзине товаров-аналогов энергоносителей. Но, как мы знаем, пока по этому поводу разговоров не идет. Проблемой в этих отношениях является также и то, что на самом деле нынешние цены, то есть, 50 долл. за баррель вне всякого сомнения являются c убсидируемыми ценами, которые были установлены год тому назад в совсем другой политической ситуации и очевидно со всеми другими экономическими ценами. Конечно, было бы важно, чтобы во всех экономических отношениях мы перешли бы от политических отношений как в одну сторону, так и в другую сторону. И перешли бы на экономические взаимоотношения. Но в этом случае необходимо также обеспечить неселективность, недискриминационность соответствующего подхода по отношению к любому из покупателей соответствующего ресурса. И Украина в данном случае не является исключением. Если по какой-либо формуле определяется цена для соответствующего покупателя, то соответственно по такой же формуле с учетом особенностей другого региона или другой страны, цена должна определяться и для другой страны. Наличие, по крайней мере, с точки зрения предложений разницы в ценах для соседних стран таких, как Украина и Белоруссия или даже Словакия, Чехия и некоторых других стран, конечно, дают почву для размышления о том, в какой степени эти предложения являются свободными или несвободными от неэкономических воздействий.

   Вообще, строго говоря, если задача так, как она провозглашена, заключается в том, чтобы устранить субсидирование со стороны "Газпрома", а сама по себе задача является, вне всякого сомнения, правильной, устранение субсидирования является, действительно, важнейшей экономической задачей, то в таком случае требуется обеспечение неселективности, недискриминационности по отношению ко всем покупателям газа, в том числе по отношению к российским покупателям газа. В таком случае, это означает применение той же самой формулы или таких же формул в отношении ко всем покупателям российского газа, в том числе и, прежде всего, находящихся на территории Российской Федерации. И это создает совершенно новую ситуацию, как все мы прекрасно понимаем.

   Более того, я бы сказал, что даже соответствующие предложения, которые звучат, ставят, по крайней мере, часть потребителей на территории Российской Федерации в совершенно особое положение. Я имею в виду, прежде всего, потребителей на территории Курской области, потому что по нынешней газовой схеме, жители Курской области, экономические субъекты в Курской области получают газ через Украину. И поэтому надо иметь в виду, что та формула, которая будет применена к Украине, неизбежно возвратится к потребителям в Курской области с соответствующими результатами. Иными словами, эта сфера является чрезвычайно сложной, деликатной и сама по себе задача ликвидация субсидий, является важной, необходимой. И я бы позволил себе даже сказать - благородной, но для этого необходимо помнить о двух вещах: первое - неселективность подхода к любым покупателям, это раз. И второе, функция максимизации не цен, а дохода. А максимизация дохода, включая стабильность поставок потребителям и стабильность транзита через любые страны предполагает, что оптимальной ценой для продавца далеко не всегда, а точнее никогда не является максимальная цена.

Информагентство " Regnum ": Сейчас много говорят об обострении в ситуации, связанной с исполнением решения президента Путина о федерализации компании "АЛРОСА", в частности на прошлой неделе Кудрин делал достаточно жесткие заявления о том, что это решение должно быть выполнено в любом случае всеми любыми средствами, вплоть до суда. Ваша точка зрения, как Вы считаете, с чем это связано? С твердостью намерения правительства как бы решить это поручение, либо Кудрин опасается, что регионального влияния хватит, чтобы просто торпедировать это решение федеральной власти?

Илларионов А.Н.: Не могу прокомментировать. Конкретное заявление, если вы имеете в виду, не могу прокомментировать.

Информагентство " Regnum ": А саму ситуацию с "АЛРОСА"?

Илларионов А.Н.: Мне кажется, что это является еще одним примером тех самых тенденций, развитию которых мы посвятили значительную часть времени на нашей сегодняшней встрече. А именно развитию корпоративистской модели российской экономики, российской политики, российского общества.

Агентство "Росбалт": Когда можно ожидать присоединение России к ВТО и на каких условиях, и какие для этого существуют препятствия внутри и вне России?

Илларионов А.Н.: Исторически это произойдет раньше или позже, а условия, как нам обещают переговорщики, будут приемлемыми для Российской Федерации и не должны ущемлять долгосрочные интересы российских экономических субъектов.

Вопрос не слышно.

Илларионов А.Н.: Спасибо за ваши простые и ясные вопросы, если позволите, я воспроизведу насколько смогу близко к тексту свой ответ, который был дан год тому назад примерно на такой же вопрос относительно прогноза, который я мог бы сделать на уходящий сейчас 2005-й год. Я тогда процитировал своего научного руководителя, который мне советовал: "В своей жизни никогда не предсказывай курсы валют, динамику фондового рынка и цену нефти".

Сайт Кремль. Org : На сегодняшний день зачастую на современном российском бизнесе лежит ответственность за экономическое состояние целых регионов. Например, Чукотка содержится за счет средств Абрамовича, насколько вам видится нормальной такая ситуация? Каковы ее плюсы и минусы?

Илларионов А.Н.: Это зависит от того, где находится тот бизнес, за счет которого развивается тот или иной регион. Если этот бизнес находится на территории самого региона и вкладывает через свои налоговые платежи средства в развитие самого региона, то таким образом, это естественное развитие региона. Если же бизнес находится за пределами региона и эти средства поступают в регион либо в силу трансфертов государственных, осуществляемых через Министерство финансов, через какие-либо схемы, либо по системе трансфертов частных в силу тех или иных причин, то такая схема не является жизнеспособной и долгосрочной, поскольку любая такая схема является искусственной и искусственно внесенной в развитие данного региона и при каких-либо политических изменениях, которые, как мы понимаем, бывают иногда весьма неожиданными и оперативными. Вся схема, в результате которой в тот или иной регион притекают довольно существенные ресурсы, оказывается под угрозой, а люди оказываются в ситуации просто реальной катастрофы, потому что в течение какого-то времени люди начинают привыкать к совершенно иному уровню потребления как частных, так и общественных услуг. И в результате тех политических изменений, которые являются непредсказуемыми и, тем более, непредотвратимыми, могут произойти очень существенные сбои. Собственно говоря, в более широком плане это относится к нефтяному рынку и вообще в той ситуации, в которой мы оказываемся, потому что те гигантские доходы, которые мы получаем от нефти, о которых мы столько говорили, являются на самом деле результатом (не слышно):

   Хотя мы постоянно говорим рынок, рынок - это результат развития не рынка, это результат действия монополии. Межгосударственной монополии ОПЕК, искусственно ограничивающей доступ на рынки своих стран на добычу, и на разработку своих природных ископаемых, инвестиций как своих собственных, так и зарубежных инвестиций. Кстати, искусственная ситуация завышенных цен на тот или иной ресурс. Конечно, в силу тех или иных политических изменений, которые, в частности, происходили и в ОПЕК, кстати говоря, в течение последних 30 лет, неоднократно происходит неожиданное падение цен на нефть, на энергоносители или потом взлет цен на энергоносители. Собственно, когда в экономику начинает вмешиваться политика в том или ином виде, то экономика, конечно, оказывается среди первых страдающих и люди оказываются среди страдающих.

Газета "Уолл-стрит джорнэл": Маленький уточняющей вопрос по поводу поглощения корпорациями частных компаний, почему все-таки приобретение "Сибнефти", например, "Газпромом", является аферой года, если все-таки была рыночная цена и, мне кажется, что президент Путин даже сказал, что это абсолютно прозрачная такая рыночная сделка. Почему на Ваш взгляд это все-таки является аферой года?

Илларионов А.Н.: Для того, чтобы какая-либо сделка, в какой-либо сфере была бы признана рыночной, необходимо наличие нескольких участков со стороны либо продавца, либо со стороны покупателя. Если в данном случае продавцом компании "Сибнефть" является компания "Фаус", то в таком случае для того, чтобы мы могли сказать о том, что здесь имеет место рынок, необходимо было бы наличие нескольких потенциальных покупателей. Тогда для этого необходимо было бы организовать открытый прозрачный конкурс, аукцион с соответствующим объявлением за определенное время до начала этого аукциона. Как правило, за несколько месяцев, иногда за полгода со всеми необходимыми объявлениями внутри страны и за рубежом. С допуском всех потенциальных покупателей, участников. С официальным объявлением условий ценовых, а также любых иных условий и так далее. Собственно, именно это и было сделано в случае реприватизации "Криворожстали" и эта процедура, которую проводили в частности в 90-е годы балтийские страны во время приватизации своих объектов. Так, собственно говоря, делало правительство Маргарэт Тэтчер в Великобритании, так делают, в общем, в Чили, во многих странах мира. И так сделали, наконец, на Украине в случае реприватизации "Криворожстали". Этого не было сделано там, когда "Криворожсталь" приватизировалась в 2004-м году. И как раз, когда соблюдены те самые условия, условия рыночной сделки, мы можем говорить о том, что это рыночная сделка, что цена получена рыночная и тогда мы можем говорить о соответственно минимальном доходе, еще раз говорю, функция максимизации дохода для государственного бюджета.
   В данном случае, к сожалению, мы ничего не можем сказать о потенциальных покупателях, об альтернативных ценах, об альтернативных условиях, мы ничего не слышали о том, чтобы это были какие-либо объявления в России или за рубежом о том, что приглашаются другие покупатели. Возможно, что кто-то пришел бы и предложил более высокую цену, как, например, компания "Металь". Никто не ожидал, что в конечном счете она предложит и заплатит ту сумму в 4,8 млрд долл., какую она заплатила за "Криворожсталь". Многие участники рынка говорили, что рыночной ценой является более низкая цена. Но реальной рыночной ценой является та цена, которая выплачена на открытом, прозрачном конкурсе, аукционе, проводимом по соответствующим правилам. Поскольку со стороны покупателя участвовала государственная компания "Газпром" и в данном случае российское государство и российское общество имеет некоторое отношение к "Газпрому", по сути - это государственная компания.

   Если бы это была сделка двух абсолютно частных компаний, то это было бы, может быть, предметом для обсуждения среди экспертов. Но это никак не являлось бы проблемой национальной значимости, национального интереса. Но поскольку "Газпром" является государственной компанией, этот вопрос является вопросом национальной значимости, потому что в данном случае государственная компания осуществила платеж, не маленький платеж из своего бюджета за ресурс. Этот ресурс не был включен в инвестиционную программу "Газпрома", этот вопрос не обсуждался на заседании правительства Российской Федерации, этот вопрос не обсуждался ни на одном другом заседании государственного органа. А государство является главным собственником "Газпрома" и я думаю, что конечно количество вопросов по этому поводу возникает.

   Наконец, возникает еще один вопрос, который, видимо, получит дальнейшее развитие в следующем году. Каким образом это финансирование будет осуществлено, то есть, погашено. А поскольку в данном случае "Газпром" взял кредиты на осуществление этой сделки, возникает вопрос, как эти кредиты будут погашены. Каким бы способом эти кредиты не погашались, это означает, что в данном случае граждане Российской Федерации, как потенциальные собственники в какой-то своей части "Газпрома" лишатся тех средств, на которые они бы имели право рассчитывать. Либо в результате снижения объема налогов, выплачиваемых "Газпромом" в бюджет, либо в деле уменьшения инвестиций в производственные объекты "Газпрома", либо каким-то другим образом. В случае если "Газпром" проведет процедуру IPO , то есть, осуществит эмиссию акций компании для того, чтобы покрыть эту сделку, это означает, что вместо продажи части акций "Газпрома" российским правительством, российским Фондом федерального имущества с поступлением этих средств в государственный бюджет, эти средства и, соответственно, права собственности на акции "Газпрома" будут переданы частным лицам с соответствующими последствиями. Таким образом, эту сделку вряд ли можно назвать рыночной и соответствующей всем требованиям, которые предъявляются к рыночным сделкам.

РБК ТВ, Синюрин, программа "Рынки": Как Вы считаете, актуальна ли сейчас проблема удвоения ВВП в связи с тем, что появились более актуальные проблемы? И, если она еще актуальна, то когда реально это сделать? Можете ли Вы сейчас назвать какие-то прогнозы макроэкономические на 2006-й год хотя бы по основным индикаторам: по ВВП, по инфляции, по золотовалютным резервам? Если можете, то назовите или хотя бы скажите, лучше они будут или хуже, чем в этом году?

Илларионов А.Н.: Что касается идеи удвоения ВВП, то она де-факто снята с повестки дня и, собственно говоря, сейчас заменена другими идеями. Это стало ясным уже некоторое время назад не только в силу отсутствия регулярного упоминания этой идеи, но главным образом в силу отсутствия механизма осуществления этой идеи. В том числе механизма, подкрепленного соответствующими структурными решениями, кадровыми решениями и изменениями в политике. Собственно говоря, неоднократно мы обращали внимание в течение нескольких последних лет на то, что осуществление такой политики делает невозможным удвоение ВВП в течение десяти лет.

РБК ТВ, Синюрин, программа "Рынки": Прогнозы на следующий год, согласны ли Вы с прогнозами Минэкономразвития?

Илларионов А.Н.: За последние шесть лет ни один из прогнозов, который готовился уважаемым министерством, как и в целом принимавшийся правительством не оказался выполненным. И отклонение составляют довольно значительные величины. Поэтому имеет смысл, может быть, распространить то правило, которое сформулировал научный руководитель относительно цен на нефть валютных курсов и фондового рынка, в том числе и на прогнозные показатели, готовящиеся в высоко уважаемом учреждении.

"Ассошиэйтед Пресс": Как Вы относитесь к вхождению крупных зарубежных политиков в проекты или российские госкомпании, или в проекты с их участием. Я имею в виду, участие Шредера в программе балтийского газопровода, а также то, о чем говорят в отношении Дона Эванса, о возможном его участии в "Роснефти"?

Илларионов А.Н.: Я рассматриваю это в качестве еще одного подтверждения тех самых тенденций корпоративизации российской экономики, но теперь уже приобретающей не только внутренние, но и международные аспекты.

Агентство национальных новостей: В Стабфонде собраны колоссальные ресурсы, достаточны ли у России менеджерские возможности, есть ли такие менеджеры, которые способны управлять, и существует ли какая-нибудь система страхования рисков или управление рисками в работе со Стабфондом? Россия все ниже и ниже опускается в рейтингах по коррупционности, по многим другим важным показателям, по эффективности государства и, вместе с тем, растет ее инвестиционная привлекательность. Какое-то противоречие возникает, даже "Голдмэн Сакс", уважаемая компания совсем недавно рекомендовала вкладываться и как можно активнее в 2006-м году в Россию?

Илларионов А.Н.: Это не удивительно, и собственно этому была посвящена значительная часть презентации, подчеркивание того, что для инвестиционной привлекательности важно не только качество экономической политики и не только качество институтов, индикаторами которых являются в том числе индексы коррупционности, индексы в качестве институтов, индексы свободы и так далее. Но и состояние внешнеэкономической конъюнктуры, приток соответствующих ресурсов из вне. Не удивительно, если вы посмотрите, то высоко инвестиционную привлекательность имеет также и Саудовская Аравия, и Ливия, и Ирак. Хотя ни один человек не скажет, что качество институтов в этих странах является блестящим. Но дело в том, что эти страны обладают ресурсами, которые в силу монопольного поведения стран ОПЕК оказываются в высокой степени дефицитными и инвестиционная привлекательность этих стран, в том числе и России, обусловлены наличием на территории этих стран и нашей страны дефицитного при нынешней политике стран ОПЕК ресурсов - добыча и разработка, и транспортировка которых будут давать весьма высокую и существенно более высокую прибыль, чем средне мировая рентабельность. Этим и объясняется инвестиционная привлекательность.

   Есть некоторая, я бы так сказал, зацикленность некоторых российских аналитиков на инвестиционной привлекательности - с зацикленностью, может быть, необходимо если не холодный, но прохладный душ. Первая крупная инвестиция на нынешней территории России в последнее время была осуществлена не в 2005-м году и не в 1992-м году, а в 1975-м году, когда компания "Филипп Морис" осуществила первые крупные инвестиции в табачную промышленность тогда еще советской экономики. И тогда была совсем другая не только политика, но и экономическая система. В 1979-м году компания "Пепси Кола" осуществила большие инвестиции. Сегодня некоторые районы Северной Кореи имеют очень высокую инвестиционную привлекательность и южнокорейские компании с большим удовольствием инвестируют в Северную Корею в силу того, что издержки в Северной Корее, особенно издержки на рабочую силу, являются чрезвычайно низкими по сравнению с Южной Кореей. Но ни один из этих примеров не говорит о том, что качество институтов в бывшем Советском Союзе и в Северной Корее, а также другие показатели качества экономической политики и гражданских институтов играли при этом какую бы то ни было роль. А что касается средств стабилизационного фонда, то они могут размещаться и размещаются наравне с валютными резервами Центрального банка, валютными резервами денежных властей и, собственно, к ним применяются те же требования и те же условия. И именно этим и должны заниматься власти. Проблемы здесь большой нет.

Павловский Г.О.: Вы говорили о ряде довольно негативных трендов и проблем экономической политики, не могли бы назвать, условно говоря, две-три ближайших возможных корректировки этой политики? Какие действия могли бы при наличии этих трендов скорректировать и уменьшить вред от них в ближайшем будущем?

Илларионов А.Н.: Как я уже сказал, к большому сожалению, сейчас это касается не только политики, это касается самой модели. И в данном случае проблема является гораздо более сложной и более глубокой, и более тяжело преодолеваемой, чем просто изменение политики. И поэтому масштаб и глубина необходимых мер, к сожалению, не сопоставимы с тем, что мы когда-либо обсуждали раньше.

Вопрос не слышно.

Илларионов А.Н.: Сюрпризов, загадок, афер, событий, законов, решений - антирешений, идей - антиидей и главного результата - которые, я надеюсь, будут иметь возможность обсудить с вами ровно через год.

Павловский Г.О.: Мы заканчиваем пресс-конференцию. Всего доброго. Спасибо участникам.


Вернуться к списку